Что мне делать как мне быть как марусю полюбить текст

Подскажите,пожалуйста.Что за песня?

Там есть такие слова:»Левая и правая.Две калоши правые.»

Может кто-нибудь продолжит?

Никогда не сходятся, не ссорятся. «

А фильм называется Полосатый рейс, там её укротитель тигров (Евгений Леонов) пел, когда в ванной мылся

Эта песня из популярного советского фильма «Полосатый рейс». И эту песню пел Евгений Леонов, в фильме он укротитель тигров, когда мылся в ванной. Эта песня называется «Марусенька». А скачать все песни из этого фильма вы можете на этом сайте: http://iplayer.fm/q/%D0%B8%D0%B7+%D1%84%D0%B8%D0%BB%D1%8C%D0%BC%D0%B0+%D0%BF%D0­ %BE%D0%BB%D0%BE%D1%81%D0%B0%D1%82%D1%8B%D0%B9+%D1%80%D0%B5%D0%B9%D1%81/

А песня называется, по моему, » Маруся «.

Это песня из кинофильма «Свадьба в Малиновке». Поет Папандопула:

Никогда не сходятся, никогда не ссорятся.

Что мне делать, как мне быть, как Марусю полюбить?

Что мне делать, как мне быть, как Марусю полюбить?

По-моему эту песню исполняет известный актер Евгений Леонов, когда снимался в фильме «Полосатый рейс» (про корабль и тигров) Не знаю как точно она называется, но слова там такие, что вы указали точно есть.

Данная песня называется «Маруся» («Что мне делать, как мне быть, как Марусю полюбить. «), а исполняет её народный артист советского союза Леонов Евгений Павлович в известной комедии «Полосатый рельс» (1961 года).

Замечательная песня, звучит в фильме «Полосатый рейс», поёт её Евгений Леонов. Сама песня не очень длинная (по крайней мере тот отрывок, что прозвучал):

Называется по имени главной героини музыкального произведения: «Маруся».

Из фильма Храброе сердце:

и из фильма Гладиатор:

Emily Browning – Sweet Dreams (Are Made Of This)

Только в рекламе она, по-моему, не с начала, а где то с середины, ближе к концу, играет=)

Эта песня не только как саундрек к рекламе, но и ко всему фильму. Вообще, не помешало бы в вопросе выложить видео самой рекламы, т.е. они всякие бывают, и саундтреки могут быть разными.

По сценарию песню «Три белых коня» поет Нина Пухова, сестра Иванушки (главного героя). Однако озвучка не совпадает с исполнителем роли. Говорит в фильме за Нину Светлана Харлап, а песню исполняет Лариса Долина.

Источник

Что мне делать как мне быть как марусю полюбить текст

Я буду ждать тебя мучительно,
Я буду ждать тебя года,
Ты манишь сладко-исключительно,
Ты обещаешь навсегда.

Своей усмешкой вечно-кроткою,
Лицом, всегда склоненным ниц,
Своей неровною походкою
Крылатых, но не ходких птиц,

Ты будишь чувства тайно-спящие,
И знаю, не затмит слеза
Твои куда-то прочь глядящие,
Твои неверные глаза.

Не знаю, хочешь ли ты радости,
Уста к устам, прильнуть ко мне,
Но я не знаю высшей сладости,
Как быть с тобой наедине.

Нет, его не оплакивали,
А всем селом поднимали.
Протезы, желты, как факелы,
Яростно полыхали.
И от него не водкой,
А новою кожею пахло.
И шел он тыжелой походкой,
Волнуясь, полем непаханным
И все начинал он заново:
И это вращенье колес,
И, медленное и плавное
Открытие новых борозд.
И под ногами тяжелыми
Рычал побежденный мотор.
. Впервые с глазами серьёзными
Пашка ушёл в простор.

И пашня с дымком и грачами
легла у него за плечами,
И сотни глаз нараспашку
Глядели на нового Пашку.
И сам в себе открывал он
И силу и широту.
. Полюби его Маруся.
Полюби. За красоту.

Преступление актрисы Марыськиной
Раздавая роли, режиссер прежде всего протянул толстую, увесистую тетрадь премьерше Любарской.
– Ого! – сказала премьерша.
Потом режиссер дал другую такую же тетрадь любовнику Закатову.
– Боже! – с ужасом в глазах вздохнул любовник. – Здесь фунта два! Не успею. Фунта полтора я бы еще выучил, а два фунта – не выучу.
«Дурак ты, дурак!», – подумала выходная актриса Марыськина.
– Это не роль, а библия! – вскричала Любарская и сделала вид, что сгибается под тяжестью полученной тетрадки.
«Дура ты, дура, – подумала Марыськина. – Оторвала бы для меня листков десять – я бы вам показала!»
Потом получили роли: старуха Ковригина, комик Лучинин-Кавказский, второй актер Талиев и вторая актриса Макдональдова.
Марыськина с аппетитом проглотила слюну и спросила, сдерживая рыдания:
– А мне?
– Есть и тебе, милочка, – улыбнулся режиссер. – Вот тебе ролька – пальчики проглотишь.
Между двумя его пальцами виднелась какая-то крохотная, измятая бумажка.
– Это такая роль?
– Такая.
– Да где она?
– Вот.
– Я ее и не вижу, – обиженно сказала Марыськина.
– Ничего, – вздохнул режиссер, – она маловата, но зато дает громадный материал для игры. Подумай, ты богатая купчиха, гостья – во втором акте.
– А что я говорю?
– Вот что: «…в числе других гостей входит купчиха Полуянова. Целуется с хозяйкой… („с ней“ – указал режиссер на Любарскую)… говорит: „Наконец-то собралась к вам, милые мои…“ Солнцева: „Очень рада, садитесь“. – „Сяду и даже чашечку чаю выпью“. – „Сделайте одолжение!“ Полуянова садится, пьет чай».
– И это все? – с отвращением спросила Марыськина. – Хоть бы две странички дали…
– Миленькая! Да ведь тут игры масса! Погляди, быту сколько: «Наконец-то собралась к вам, милые мои…» Ведь это живое лицо! Купчиха во весь рост! А потом: «…Сяду и даже чашечку чаю выпью!» Заметь, ей еще и не предлагали чай, а она уже сама заявляет – «выпью»! Вот оно где, темное купеческое царство гениального Островского: сяду, говорит, и даже чаю выпью. Ведь это тип! Это сама жизнь, перенесенная на подмостки! Я понимаю, если бы хозяйка там предложила ей: «Выпейте чаю, госпожа Полуянова». А то ведь нет! Этакая бесцеремонность: «Сяду и даже чаю выпью». Хе-хе! Ты бесцеремонность-то подчеркни!
Марыськина с болезненной гримасой прочла еще раз роль и сказала:
– А мне тип Полуяновой рисуется иначе: эта женщина хотя и выросла в купеческой среде, но она рвется к свету, рвется в другой мир… У нее есть идеалы, она даже влюблена в одного писателя, но муж ее угнетает и давит своей злостью и ревностью. И она, нежная, тонкочувствующая, рвется куда-то.
– Ладно, – равнодушно кивнул головой режиссер. – Пусть рвется. Это не важно. Тебе виднее…
– Я ее буду толковать немного экзальтированной, истеричкой…
– Толкуй! Дальше… «Роль слуги Дамиана»! Это вам, Аполлонов. «Горничная Катерина» – Рабынина-Вольская!
Марыськина отошла в угол в задумчивости…
…Начался второй акт. Сцена изображала гостиную в доме Солнцевой (Любарская). Собираются гости, приходит комик Матадоров (Лучинин-Кавказский), с которым хозяйка ведет напряженный разговор, так как она ожидает появления своего любовника Тиходумова (Закатов), изменившего ей с баронессой. Должна произойти сцена, полная глубокого драматизма. Объяснение на первом плане; в глубине сцены – тихий разговор ничего не подозревающих гостей…

Когда поднялся занавес, на сцене была одна Солнцева. Она ходила по сцене, ломала руки и, читая какую-то записку, шептала:
– Неужели? О, негодяй!
В это время в гостиную вошла группа гостей, и Солнцева, согнав с лица страдальческое выражение, приветливо встретила пришедших.
Она поклонилась молчаливым гостям, поцеловалась с купчихой Полуяновой (Марыськиной), и когда суфлер сказал: «Ах, это вы… вот приятный сюрприз!» – хозяйка тоже обрадовалась и покорно повторила:
– Ах, неужели же это вы! Вот так приятный сюрприз!
Марыськина посмотрела вдаль и печально прошептала

Мы молоды. У нас чулки со штопками.
Нам трудно. Это молодость виной.
Но плещет за дешевенькими шторками
бесплатный воздух, пахнущий весной.

Прощаются нам ситцевые платьица
и стоптанные наши каблучки.
Мы молоды. Никто из нас не плачется.
Хохочем, белозубы и бойки!

Как пахнут ночи! Мокрым камнем, пристанью,
пыльцой цветочной, мятою, песком.
Мы молоды. Мы смотрим строго, пристально.
Мы любим спорить и ходить пешком.

Ах, не покинь нас, ясное, весеннее,
когда к нам повзросление придет,
когда другое, взрослое везение
нас по другим дорогам поведет.

От лет летящих никуда не денешься,
но не изменим первым «да» и «нет».
И пусть луны сияющая денежка
останется дороже всех монет.

Источник

Каморка

Любимая песня Е.Леонова

Любимая песня Е.Леонова

Сообщение simon » 25 май 2009, 11:29

У Е.Леонова была любимая песня, которую он исполнял более, чем в 5 кинофильмах
Здесь приводится 4 фильма. Кто может вспомнить еще?

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение simon » 25 май 2009, 17:00

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Waterbyte » 25 май 2009, 17:15

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Dori » 25 май 2009, 17:23

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение simon » 25 май 2009, 17:29

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение simon » 25 май 2009, 17:31

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Waterbyte » 25 май 2009, 17:35

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Waterbyte » 25 май 2009, 17:45

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Dori » 25 май 2009, 17:48

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Waterbyte » 25 май 2009, 18:20

Dori, о чём речь-то? А ну, отвечай, как на духу: где ещё у Данелия Леонов пел «на речке, на речке»?!

пыс. в «верониках» многие успели понапрокалываццо.

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Dori » 25 май 2009, 19:09

Dori, о чём речь-то? А ну, отвечай, как на духу: где ещё у Данелия Леонов пел «на речке, на речке»?!

пыс. в «верониках» многие успели понапрокалываццо.

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение elena S. » 25 май 2009, 19:26

33-Тридцать три (1965)

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение Waterbyte » 25 май 2009, 20:02

33-Тридцать три (1965)

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение elena S. » 25 май 2009, 20:26

33-Тридцать три (1965)

Re: Любимая песня Е.Леонова

Сообщение simon » 25 май 2009, 20:30

Источник

Единственному Мужчине. письмо из ниоткуда.

Она плакала. Сквозь ресницы,
Сквозь подушку, потекшую тушь,
Поцелуи. забытые лица
И Луну в отражении луж.

Отрицает сердце разбитое
Эту горькую правду и ложь,
Чашу бед, до конца не испитую.
Любишь? Нет? Не любишь? Ну что ж.

Что же делать девчонке обиженной?
Ведь еще далеко до утра.
Позабыта. Любовью унижена.
И на грани зла и добра.

. У меня было несколько дней, чтобы просто сесть и подумать, прийти к
чему-то. Мне придется переступить через себя. Я пытаюсь трезвым взглядом оценить все происходящее, и не витать в облаках. Рано или поздно все равно придется с этим столкнуться. И чем дальше, тем мучительнее. Я конечно давно смирилась, но меня гнетет это.

. У меня сейчас боль внутри, все комком сжалось, долго не отпустит. Но я сейчас не о себе думаю, о тебе. Я слишком люблю тебя, чтобы приносить тебе страдания, и поэтому я отступаю. Я думала, что смогу держать себя в рамках дозволенного, не переступая черту, но переоценила свои силы. Каждый раз даю себе слово не задевать тонкие струны твоей души, чтобы они не натягивались, но снова лезу с глупыми вопросами. Такова к сожалению природа женщины.

. Я чувствую, что это давит на тебя и мне от этого еще тяжелее. Ты запретил мне говорить о любви, о нас, о прошлом, о настоящем, о будущем. о чем я могу с тобой говорить? Избитыми фразами :как дела? все хорошо. Это мертвый разговор, и ты сам понимаешь это. Наши беседы всегда будут плавно переходить на нас с тобой, потому что мы нуждаемся друг в друге, что бы ты не говорил. Независимо, хотим мы того или нет, нас связывает какая-то прочная нить, я не знаю что. Иногда я думаю, что наша встреча в жизни была неизбежна, она фатальная какая-то. Я все знаю и понимаю, что впереди у нас нет ничего. Я сейчас плачу от своего понимания. Прости мне мое слишком горячее сердце, тебя оно обжигает. Я просто недолюбила тебя. поэтому такое ненасытное желание. Но просто переписываться, это еще больнее, это каждый раз напоминание о том, как ты далеко. Все сложно. Ты правильно назвал это тупиком. У нас так и будет всегда, тупик, тупик, тупик. пока мы не придем к какому-то решению, чтобы просто не мучить друг друга.

. Общаясь с людьми я поняла одно (многие делятся своими проблемами, я их выслушиваю), для того, кто любит нет времени и расстояния. Для них это не проблема. Не буду копаться в твоей душе, это бессмысленно, ты все равно закрыт для меня. Но если бы ты любил и если бы я была нужна тебе, ты бы хоть раз сказал мне об этом. Мне так мало надо. Слова, это всего лишь слова, но иногда так много значат. Значит тебе это не нужно, и это просто была моя упертая фантазия и надежда. Наши семьи, дети не страдали бы от этого, мы бы просто не позволили себе такое.

. Ты зря думаешь, что я не понимаю тебя, понимаю ВСЕ! Среди множества твоих проблем не хочу забивать твою голову еще и своей глупой любовью. Ненавидеть не хочу, не любить не могу. Значит надо что-то с этим делать. Быть просто друзьями нелегко, ты мой любимый человек и я женщина. Я всегда буду видеть в тебе мужчину, а не друга. Ты перекинул всю ответственность на мои плечи, может ты и прав. Ты и не отталкиваешь меня но и не даешь приблизиться. Я не понимаю почему ты это делаешь, поэтому мне так трудно. С тобой нет ясности.

. Любовь не умерла, умерла я. Мне просто сейчас не за что зацепиться, я как будто хватаю руками воздух. Тебе не понять, ты живешь разумом. Но ты, мой родной человек, не виноват, что я так болею тобой. Это моя и только моя вина. Значит мне и решать эту проблему. в себе. Даже самое сильное чувство когда нибудь сдается, просто от безысходности и от понимания того, что это дальше бессмысленно. Я не тороплю ход событий, как тебе кажется, я просто хотела ясности, понимания того, кто я для тебя. Ты же все понимаешь по своему. Слова ни к чему не обязывают.

. Есть еще одна вещь, которую я пытаюсь сказать тебе все эти месяцы, но не могу набраться смелости. Я не знаю, правильно ли будет если я скажу об этом. Иногда я задумываюсь, стоит ли, но опять таки прихожу к выводу, что не имею права молчать, и ты должен знать об этом. Но сейчас нет моральных сил. Может быть когда- нибудь я решусь это сделать, но только когда придет время. Один Бог мне судья и ты не вправе будешь меня осуждать за это. Свое наказание я отработала сполна за все. Сейчас я никому ничего не должна. Это и так далось мне слишком огромной ценой. Боюсь одного, что ты никогда не простишь мне этого.

. Долгие годы я думала только об одном, что Господь подарит мне хотя бы одну встречу с тобой, чтобы я могла просто прижаться к твоему плечу и выплакаться до конца, обнять тебя и хотя бы еще один раз в жизни ощутить твой поцелуй. Это самое большое счастье. Тебе наверное это не понять, за тебя всегда говорит лишь рассудок. Я же живая! Я живу сердцем. Это безумие страсти, желание провести с тобой сумасшедшую ночь, где только ты и я. Я бы все на свете отдала за одну такую ночь! Мне никто не может этого дать кроме тебя. Я хочу только твое тело, твои руки, твои губы, я просто свихнулась на этом. Господи, я бредила этим, как больная. Вся моя жизнь семейная проходила мимо меня, не оставляя никаких следов в душе. В этом нет моей вины. Если бы я могла любить своего мужа так как тебя, я бы была благодарна Богу за такое счастье. Но Он дал мне другое. Он дал мне несчастье полюбить чужого мужа.

. Я не принимаю никаких решений сейчас, я не верю в них, Судьба иногда выкидывает такие фортели, что и не знаешь что думать. Даже то, что через столько лет мы нашли друг друга, это тоже нонсенс, такое не должно было быть. Но видно это было суждено. Поэтому я просто отдаюсь воле Его, и не сопротивляюсь. Один раз я уже попыталась обмануть судьбу но получилось то, что получилось. Хотя я ни минуты об этом не сожалела. Единственное чего я боялась это потерять тебя из-за моего проступка. Без прошлого нет будущего.

. Сейчас я хочу лишь покоя в твоей душе и чувствую себя виноватой, в том, что заставляю тебя душевно напрягаться. Я ведь для тебя чужой человек, посторонний, просто случайная попутчица в твоем трамвае под названием «жизнь», и мои душевные переживания не должны отражаться на тебе. Наши 8 месяцев любви ничто по сравнению с целой жизнью. В далекой юности ты принял важное для себя решение, ты выбрал то, что тебе нужно. Я же потеряла. Схожу с твоего трамвая по дороге. Я эгоистка. Прости меня за это.

. А теперь главное, к чему я готовлю себя давно. У меня к тебе просьба, огромная просьба. Ты причиняешь мне боль, тем, что молчишь. Этим ты провоцируешь меня на новые письма, а для меня это тяжело. Ты даешь мне надежду в то же время лишая ее. Мне трудно разобраться в тебе. в себе. Пусть это звучит жестоко и слишком реально, но это выбор, который я перед тобой ставлю. Поступи со мной как мужчина, хотя бы раз в жизни. возьми ответственность на себя. Я не прошу тебя об этом, я просто умоляю. Это твоя жизнь. Я просто должна понять наконец, что не нужна тебе. Докажи мне, ведь твое сердце ХОЛОДНОЕ. Покажи мне свой разум, которым ты живешь и на который ты ссылаешься каждый раз. Сделай так как нужно. Я сама прошу тебя об этом. Я хочу разрубить этот проклятый узел. Ведь все равно и так все кончено. За что ты так мучаешь меня? Это очень жестоко с твоей стороны. Ты прекрасно понимаешь, что я не могу это сделать.Зачем ты это делаешь? Тебе нравиться, что мне больно?! Если не любишь меня, за что так мучаешь? Отпусти, освободи меня из этого ада. Ты знаешь, прекрасно знаешь, что я слаба по сравнению с тобой, что я сама не смогу уйти, ТЕБЕ нужно уйти от меня. Только тогда я пойму, что свободна. За что ты так меня ненавидишь? За что?! Ты говорил, что ты справедливый человек, покажи мне эту свою пресловутую справедливость. Или она касается всех кроме меня?! Я хочу зайти в сайт и больше не увидеть тебя там, чтобы. Я буду плакать, да. мне будет плохо. я буду умирать. но все же это хоть какой-то выход. Я хотя бы буду ЗНАТЬ наконец, что это КОНЕЦ. Если же даже после этого письма я тебя там увижу. это значит что ты ЛЮБИШЬ МЕНЯ и Я НУЖНА ТЕБЕ. что бы ты ни говорил. и как бы долго ты не молчал. Это будет значит, что ты не хочешь разрывать эту последнюю ниточку между нами, и что тебя она тоже держит также как и меня. Я не давлю на тебя, ни в коем случае. Просто сделай один раз то, о чем я тебя прошу. если я для тебя что-то значу или значила. Ведь если любишь, то жалеешь и не делаешь больно.

Источник

По щучьему веленью, или полюби меня, Маруся

По щучьему веленью,

или полюби меня, Маруся!

Если время есть у вас,
То послушайте рассказ.
Надоело мне молчать,
Но не знал я, как начать.
Перебрал я рифм немало
И решил – начну с начала.

Начинается все так:
Жил да был Иван – дурак.
Жил он с мамою, старушкой
Не в хоромах, а в избушке
На окраине села.
Вот такие, брат, дела!
В доме мебели не густо.
Из жратвы – одна капуста,
Репа, брюква да морковь,
Что б гонять по жилам кровь.
Из скотины – пес Полкан,
Да под печкой таракан.
Но, однако же, живут,
К концу сказки не помрут.
Как-то раз старушка – мать
Стала Ваньку попрекать:

Мать: Мне, Ванюша, лет немало,
Всяко в жизни я видала,
Но таких, как ты, злодей,
Не видала я людей.
Для тебя, что ночь, что день,
На печи лежишь, как пень.
Сутки ты то спишь, то жрешь.

Пользы от тебя – на грош.
Праздник скоро, Новый год.
Слазь-ка с печки, обормот,
Да сходи-ка за водой,
Морду хоть свою умой.
Заодно полы протри.
Сколько грязи, посмотри!

Иван: Ты, маманя, не гунди,
А немного обожди.
Только начал я мечтать,
Как царевичем мне стать,
Как богатство заиметь,
Ты же начала трындеть
О какой то там воде,
Право слово, ерунде.

Мать: Все! Терпения уж нет.
Ну-ка, с печки, оглоед!

Ванька охает, вздыхает,
Задом с печки он слезает,
Надевает свой армяк.
Ну, не хочется никак
За водой идти ему.
Чай не лето, не в Крыму.
Но ухват мамаша – хвать,
Значит надо ведра брать.
Вышел Ваня на крыльцо,
Сделал умное лицо,
Плюнул в снег, поправил шапку,
Два ведра схватил в охапку
И направился к реке,
Что виднелась вдалеке.
К речке Ванька подошел,
Прорубь быстренько нашел,
Начал ведра наполнять.
Вдруг… Не знаю, как сказать.
Что такое? Ну-ка, ну-ка…

А в ведре большая щука.
Ванька так в сугроб и сел.
Видно, парень обалдел.

Иван: Вот так – так. Вот это мило.
Видно счастье подвалило.
Это ж надо, в Новый год
Будет с рыбкой бутерброд,
А на первое – уха,
Заливные потроха.
И мамаша будет рада.
Для ее зубов – услада.
Может чарочку нальет.
Все же праздник, Новый год!

Щука: Ты, Ванюша, не спеши
Делать праздник для души.
Ты слюну сглотни, Ванюша,
И мои слова послушай.
У меня ведь есть семья.
Предлагаю бартер я:
В воду ты меня бросаешь,
Это значит – отпускаешь,
И плыву к щурятам я.
Это будет часть твоя.
А с моей же стороны
Предложенью нет цены!
Как захочешь что, сперва
Ты скажи таки слова:
«Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью…».
Враз получишь результат.
По глазам я вижу – рад.
Раз согласен, так – вперед!
Да, не медли, обормот.

Ванька щуку отпустил
И чего-то загрустил.

Не успел закрыть он рот,
Как у ведер, в самом деле
Ноги снизу заблестели,
И, как бравые бойцы,
Зашагали молодцы.
И Иван, что было сил,
Вслед за ними затрусил.
Как в деревню прибежали,
Люди рты поразевали,
А собаки завизжали
И хвосты свои поджали.
Наш Иван к избе идет
И на весь народ плюет.
Мамка чудо увидала,
Поперхнулась и сказала:

Мать: Ну, Ванюша, ты даешь!
Копперфильд, ядрена вошь!
Это ж надо, отчудил –
К ведрам ноги прикрутил.
Инженер, чего сказать?
Ну, порадовал ты мать.
А теперь бери топор,
Да езжай в сосновый бор.
Дров те надо нарубить,
Нечем печку истопить.
Изо рта, вон – пар валит,
Зуб об зуб уже стучит.
Так что, Ваня, постарайся,
За дровишками смотайся.

Иван: Я б смотался, если б мог.
Да на чем, помилуй бог?
Ведь у нас нет ни «КамАЗа»,
Ни «Газели» нет, ни «КрАЗа».
Нет у нас и «Жигулей»,
Даже первых моделей.
Во дворе одни лишь сани,
Да коняги нет у Вани.
Так на чем же мне скакать?
Посоветуй сыну, мать.

Мать: Не мене тебя учить.
Ведра могут же ходить?
Вот и саням прикажи.
Чудотворство покажи.

Иван: Ты логично мыслишь, мать.
Ваньке нечего сказать.

Вышел наш Иван во двор,
В руки взял большой топор,
К саням быстренько шагнул
И тихонечко шепнул:

Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Разворачивайтесь сани,
Без лошадок мчитесь сами
За дровами в дальний лес.

И Иван на сани влез.
Сани тот час же рванули,
Даже задом не вильнули,
И по полю напрямки
Понеслися вдоль реки.
Не прошло и пять минут,
А уж лес-то вот он, тут.
Тормознули на полянке,
На лесной, стал быть, делянке.
Ванька вылез из саней,
Стал искать сосну стройней.
Вот – нашел, остановился,
Шапку снял, перекрестился.
Что б никто не услыхал,
Тихо – тихо прошептал:

Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Лесорубный инструмент,
Из саней взлетай в момент,
Да работать начинай.
Только сучья отрубай.

С визгом выгнулась пила
И сосну пилить пошла.
И топор сигнул, как черт,
Рубит, ухает, сечет.
Только щепки полетели,
Чуть Ивана не задели.
Вот уже дровишки есть.
Кубометров, эдак, шесть,
Ну а может и десяток.
Похвалил Иван «ребяток».

Иван: Вот так скорость! Это ж надо!
Прям «стахановцев» бригада!
А теперя всей гурьбой
Прыг – на сани и домой.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Вы, дровишки, в эти сани
И укладывайтесь сами.

Вмиг послушали дрова
Те Ивановы слова,
Вмиг в санях они уклались
И веревкой обвязались.
А Иван на них сидит
И, как барин, говорит:

Иван: Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ну-ка, саночки, вперед!
Аж, до самых до ворот.
Да гоните, что есть мочи.
Уже время близко к ночи.

Только те слова сказал,
Вжик! Его уж след пропал.
Как ракетный самолет,
Сани ринулись вперед.
Пронеслись, как метеор.
По пути снесли забор,
Трех прохожих зашибили,
Двух собачек задавили.
И еще, ума-то нету,
Опрокинули карету.
А в карете той барон,
Заграничный охламон.
Ехал он в Россию нашу,
Что бы в жены взять Маняшу,
Дочку русского царя.
Да поехал, видно, зря.
Хоть живым барон остался,
Но помятым оказался
И ободранным камзол.
Рассердился тут посол.

Барон: Ах, ты, русишен баран!
Видно, ти сопсем уш пиян!
Донер ветэр, швайн, свинья.
Жаловаться буду я!

Но Иван его не слушал.
Он в избе картошку кушал.
Поработал молодец!
Первой части уж конец.

В те далекие года
Без особого труда
Государством правил царь,
Всей России государь.
Звался он Долдон Десятый.
Был плешивый да щербатый,
Да росточком не дорос,
А уж злющий, как Барбос.
Оплошай хотя бы раз,
Кулаком получишь в глаз.
А уж головы рубил,
Гильотину затупил.
Вот такое, паразит,
Правосудие творит.
Дочка у царя была.
И пригожа и мила.
Красотой была в мамашу.
И звалася дочка Машей.
Только вот царевна наша,
Распрекрасная Маняша
Не смеялась никогда,
Хоть шутов у ней – орда.
По дворцу они снуют,
И гогочут, и поют.
Кто частушки, кто куплеты,
Кто веселые сонеты.
Тот – расскажет анекдот,
Этот весело заржет.
Гогот здесь с утра до ночи.
Удержаться нету мочи.
А царевна все грустит,
Все в окошечко глядит.
И ее с такой печали
Несмеяною прозвали.
Вот и в этот день наш царь,
Наш российский государь,
К Маше в горницу влетел
И на лавочку присел.

Царь: Здравствуй, дочка! Все сидишь?
Все в окошечко глядишь?
И чего ж там углядела?
Аль коза на ветку села?
Аль корова пролетела?
Ну, а может, заболела?
Улыбнулась бы отцу.
Девке это так к лицу.
Ну, а может, хочешь кушать?
Или песенку послушать?
Щас припрут бадью варенья,
Аль заморского печенья,
И нугу, и мармелад,
И халву, и шоколад.

Царевна: У меня души томленье.
Вы ж мне, папа, про варенье.
У меня с башкой разлад.
Вы же мне про мармелад.
Девятнадцатый мне год,
Вы же знаете, идет.
Годы мчатся чередой.
Я – старуха, боже мой!
С этой мысли стынет кровь.
Где же ты, моя любовь?

Царь: Вот те на! Так в этом дело?
Что же ты в окно глядела?
Ты б сказала, я готов
Сто представить женихов.
Да не сто, а штук пятьсот
Тут же встанут у ворот.
Только свисни, дорогая.
Мужиков натуру знаю.
Правду мне вчера сказал
Мой советник – генерал,
Что царевны настроенье
От любовного томленья.
Я же сильно рассердился.
Зря, видать, погорячился,
Зря намял ему бока,
Челюсть вывернул слегка.
Ну, да ладно, заживет,
Кашку с месяц пожует.
Все! Иду творить указы.
Где мои писцы, заразы?

И пошел Долдон в свой зал,
Где его ждал генерал.

Царь: Ну, здорово, генерал!
Как ты ночку ночевал?
Как здоровье? Как бока?
Не болит твоя щека?
Хочешь, дам тебе шалфей?
Ты его со спиртом пей.

Генерал: Ничего. Мне не впервой.
Главно дело, что живой.
И еще не инвалид.
А щека пускай болит.
И шалфея мне не надо.
Без него мне спирт в усладу.

Царь: Ну, ты прямо гренадер!
А теперя, будь добер,
Обмозгуй-ка мой указ,
Что бы, значит, сей же час,
Все, кто могут веселить
И царевну рассмешить,
К нам сюда тотчас примчались
И для дела постарались.
Кто царевну рассмешит,
Тот к венцу пускай спешит.
Маньку – в жены, три коня,
Да полцарства – от меня
Вмиг получит победитель.
Ну а если он, вредитель,
Нашу дочь не рассмешит,
Значит, будет просто бит.
Сто ударов получает,
Да до дому шкандыбает.
Как напишешь сей указ,
Так на подпись тот же час.

Царь: Что же, примем мы его
Иностранца твоего.
Может правда повезет.
Но и наш родной народ
Тоже должен шанс иметь!
Ситуация, заметь!

Вот и вечер наступает.
Свечки в доме зажигают.
Солнце стало западать,
А барона не видать.
Царь волнуется уже,
И царевна в неглиже
Уж ложится почивать,
А барона не видать.
Генерал забил тревогу
И стрельцов поднял в дорогу.
Что же это, вашу мать,
Все барона не видать?
И, когда уж ждать невмочь,
В полночь или за полночь,
После карканья ворон,
Ко дворцу приполз барон.
Вид побитый, как бродяжка,
Будто дрался он с дворняжкой.
Весь ободранный камзол,
А уж зол-то, братцы, зол!

Царь: Что же это за бандит
На дорогах егозит?
Кто посмел, помилуй бог?
В кандалы его, в острог.
Шкуру я с него спущу,
Голым в Вологду пущу.
Где там этот генерал,
Что разбойство проморгал?
Ну-ка, ирод, отвечай,
На тебе граница, чай!

Генерал: С этим делом разобрался,
Потрудился, постарался,
Все доподлинно узнал.
Я же все же – генерал.
Террориста звать Иван,
Есть у нас такой болван.
Это он вчера в санях
Без коня и при дровах
Это дело совершил.
Он барона задавил.
Я его послал схватить
Да в тюрягу засадить.
Он идти не захотел.
Больно уж, тварюга, смел!
Я отправил полк стрельцов,
Полк удалых молодцов.
Но вернулися стрельцы,
Вместо сабель – огурцы,
И вдобавок – все пьяны,
А в руках несут штаны.
Отродясь такой скандал
Я в России не видал!

Царь: Указую без затей:
Всем стрельцам по сто плетей.
А тебя, мой генерал
В ссылку, ажно за Урал
Загоню, ядрена вошь,
Ваньку, коль, не приведешь!

Развернулся генерал
И в деревню пошагал.

В это время на печи
Ванька трескал калачи.
Их сначала в мед макал,
А потом со смаком жрал.
Но не просто наш Иван
Свое пузо набивал.
Он и мозги напрягал,
Быт в избушке улучшал.
А избушкой дом назвать
Не смогла б сейчас и мать.
Не избушка, а дворец.
Расстарался молодец!
Волю щуки поминая,
Да хотение вставляя,
Этажа примерно в три
Избу вытянул снутри
И снаружи, паразит,
Одел в мрамор и гранит.
И куда не кинешь взор,
Тут хрусталь, а там – ковер,
Тут – французский табурет,
Там – с Малайзии паркет,
Холодильник фирмы «Бош»
Заказал, ядрена вошь!
Вообщем, ломятся хоромы.
Нет богаче в селе дома.
Мать, натрескавшись икры,
Дрыхнет где-то до поры.
И Ванюша задремал.
Тут приперся генерал.

Генерал: Или я с ума свихнулся?
Иль уснул и не проснулся?
Где же ты добра набрал?
Золотой запас украл?
Даже я, царев вельможа,
Не последний жулик, все же,
Не имею столь всего
Интерьера твоего.
Вот теперь я вижу, тать,
Что тебя пора уж брать.
Надо дело заводить,
Да в тюрягу проводить.
Собирайся-ка, Ванюша,
Да кандальный звон послушай!

Иван: Ты чего, ядрена вошь,
Тоталитаризьму гнешь?
Я свободный элемент,
Ты ж пока еще не мент,
И без санкции едва ль
Ты меня погонишь в даль.
Я ж тебя могу послать
В бога, в черта, в душу мать!

От такого наглеца
Генерал аж спал с лица.
Уж хотел погорячиться,
Но не стал он торопиться,
Стал он тактику менять,
Хитростью Ивана взять.

Генерал: Ты не понял, брат Иван.
Не такой уж я болван.
Я к чему веду беседу?
Я же к царскому обеду
Пригласить пришел тебя,
Уважая и любя.
Мы ж с твоим отцом служили,
Из одной бутылки пили.
Даже, если хочешь знать:
Был влюбленный в твою мать.
Так что Ваня собирайся,
Умывайся, одевайся
И пошли-ка во дворец,
Там нас ждет наш царь – отец.

Иван: Ох, и лень чего-то мне
Шляться на ночь по стране.
На печи тепло и сухо,
Да к тому же мать – старуха,
Как проснется – сына нет.
Ей уже немало лет.
Будет плакать и страдать.
А она мне все же мать!

Генерал: И ее бери с собой.
Да пойдем одной гурьбой.
Только, Ваня, побыстрей.
Время – деньги, ей же ей!

Иван: Ладно, черт с тобой! Эй, мать,
Поднимайся, хватит спать!
В царский мы пойдем дворец.
Да проснись ты, наконец!
Залезай ко мне на печку,
Я нагрел тебе местечко.
Эх, хреново, слышишь, мать?
Не успел я «Мерс» достать.
Что ж, поедем на печи.
Генерал, вперед скачи.
Эх, по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Ехай печка во дворец!

Тут и части сей конец.

В это время во дворце,
На царевом на крыльце
Собралась народа тьма!
Будто все сошли с ума.
Каждый хочет принцем стать,
Только где ж принцесс набрать?
Царь с царевною сидят,
Меж собою говорят:

Царевна: Ты, папаша, в этот раз
Подмахнул дурной указ.
Все равно не рассмеюсь,
Даже и не улыбнусь.
Понагнали женихов,
Тупорылых дураков.
Уж полдня тут корчат рожи,
Ажно лезут вон из кожи,
А любови не видать.
Да и где ее тут взять?
Всем же нужно три коня,
Да полцарства, не меня!

Царь: Ну и что? Пущай смешат.
Я так даже очень рад!
Без затрат и без хлопот
Насмеюсь на целый год.
Эй вы, слуги, ну давайте,
Претендентов вызывайте!

В зал вбежал какой-то хлыщ,
На носу огромный прыщ.
Глазом зыркнул влево – вправо,
Загундосил шепеляво:

1-й жених: Рашшкажу вам анекдот,
Надорвете вы живот:
У штолба мужик штоит,
По штолбу мужик штучит
И кричит: «Открой-ка дверь,
Моя женка пошкорей!».
Тут подходит к нему мент,
Говорит: «Один момент!
Ты штучать-то отдохни,
Лучше ты давай дыхни!».
Тут мужик ему дыхнул.
Пошатнулшя мент, вждохнул,
По штолбу давай штучать:
«Открывай, ядрена мать!»

Царь схватился за живот.
Рассмеялся, обормот.
Нету мочи перестать,
Продолжает громко ржать.
А царевна лишь зевнула
И слезу платком смахнула,
А затем и царь – отец
Отсмеялся, наконец.

Царь: Ну, ты, братец, отчудил!
Как меня ты рассмешил.
Только и на этот раз
Не был выполнен указ.
Раз царевне не смешно,
То ложися на бревно
И свои портки снимай,
Сто ударов получай!

Заорал, заплакал хлыщ,
Сопли намотал на прыщ
И, почесывая зад,
Он ушел, судьбе не рад.
Только скрылся тот герой,
В зал уже вбежал другой,
Толстый, словно самовар,
На щеках горит пожар,
Губы – толстые ватрушки,
Уши, словно две подушки.

2-й жених: Пропою сейчас частушки,
Не частушки – хохотушки,
И от смеха у меня
Будете икать три дня.
«Петя в школу взял гранату,
Показать хотел ребятам.
Вот уже четвертый год
В школе той ремонт идет».

Царь: Ладно, хватит, дорогой,
Лучше ты иди домой.
Только прежде, я хочу,
Чтоб зашел ты к палачу.
Сто ударов маловато.
Вы довольны там, ребята?

Утащили толстяка,
Что б намять ему бока.
Глядь, а в зал вошел барон.
Свадьбы тоже хочет он.
Подошел тихонько к трону,
Пальцами усы притронул,
Поклонился три раза,
А потом скосил глаза,
Начал что-то лопотать,
Ни черта не разобрать:
То засвищет, как скворец,
То заржет, как жеребец.
Рожи корчит, как горилла.
Тут царевна и спросила:

Царевна: Не могу я разобрать,
Что же хочет он сказать.
То ли чешет анекдот,
То ли просит бутерброд?
Ничего не разберешь.
Может, ты его поймешь?

Царь: Может нам тайм – аут взять,
Переводчика позвать?

Только это он сказал,
Как ворвался генерал.
Изо всех дурацких сил
Тут же он заголосил:

Генерал: Царь – отец, родной, скорей
Ставь-ка стражу у дверей.
Сам же прячься где-нибудь,
Да царевну не забудь.
Ох, беда пришла, беда!
К нам Ивашка прет сюда.
Едет он на печке, тать.
Все! Конец, ядрена мать!

Царь: Что же ты сегодня съел?
Сразу видно – обалдел.
Как же может ехать печка?
Где же там седло, уздечка?
Да и нет у ней колес.
Ахинею ты понес!

Содрогнулись вдруг палаты,
Будто кинул кто гранату.
Стены треснули, просели,
Двери с петель полетели.
В зал ввалилась печь – громада
(аккуратнее бы надо!)
И, царапая паркет,
Проползла, наделав бед.
На печи сидит Иван
И икает, басурман.

Иван: Я приехал ужин жрать.
Прихватил с собой и мать.
Но не вижу угощений,
Ни солений, ни копчений,
Да и водки не видать –
Не фиг было в гости звать!

Царь: Что же ты наделал, гад?
Ты мне – брат, а может – сват,
Что б тебя тут угощать?
Да тебя четвертовать,
Утопить, башку срубить…
Все! Тебе теперь не жить.
Не прошло-то и два дня,
Как ремонт закончил я.
Я тут красил и белил,
Ты ж мне стену своротил.

Иван: Ну, немного не вписался.
Извини, перестарался.
Не заметил я дверей.
Ведь хотелось поскорей.
Ничего, сейчас исправлю,
Стену новую поставлю.

Тут Ванюша пошептал,
Что б не слышал генерал:
«Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью…».
Вмиг стена на место встала,
На ней роспись заблистала.
Двери новые висят,
Даже петли не скрипят.
Царь, глазам своим не веря,
Побежал пощупать двери.

Царь: Вот те раз! Вот это да!
Да ты мастер, хоть куда!

Иван: Это что? Я все могу!

Иван: И не знаю, что сказать?
Ну, а ты как смотришь, мать?

Царевна: Ни хрена себе – решили!
А меня-то вы спросили?
Ванька – парень хоть куда,
Но и я не из пруда!
Не лягушка и не мышь
Не хочу я замуж – шиш!
Ни за что не рассмеюсь,
Лучше в речке утоплюсь.
Я мечтаю о любови,
А не титьки драть корове.
Ну, нашли мне жениха!
Обсмеешься! Ха – ха – ха!

Царь: Вот уже и рассмеялась.
Значит все! Осталась малость:
Зал, банкеты заказать,
Да еще попа позвать.

Иван: Погоди-ка, государь!
Ты ж мужик, хотя и царь.
Дело мы сейчас исправим,
Полюбить ее заставим.
Да по щучьему веленью,
Да по моему хотенью,
Полюби меня, Маруся,
На тебе я щас женюся!

Царь: Вот теперь пойдут внучата!
На покой пора, ребята.
Пусть поцарствует Иван.
Генерала – в Магадан!
Пусть границу стерегет,
Обленился, обормот!
А барону сани дать.
Не хрен было бы и звать!

Источник