Эндрю МакАфи: Как будет выглядеть работа в будущем?
Экономист Эндрю МакАфи полагает, что, да, вероятно, роботы будут делать нашу работу — по крайней мере ту, что нам уже известна. В этом проницательном выступлении он размышляет над тем, как будут выглядеть рабочие места в будущем и как воспитать следующие поколения людей, чтобы они эти места занимали
Эндрю МакАфи БудущееЭкономика
Писательница Джордж Элиот предупреждала нас, что среди всех возможных ошибок самые непрошенные — это предсказания. Человек, которого мы могли бы назвать ее последователем в XX веке, Йоги Берра, был с ней согласен. Он сказал: «Сложно делать предсказания, особенно насчет будущего».
Я проигнорирую их предупреждения и сделаю один очень точный прогноз. В мире будущего, который мы сейчас очень быстро создаем, мы скоро начнем видеть все больше и больше вещей, похожих на научную фантастику, и все меньше вещей, похожих на работу. Наши машины скоро станут ездить сами. Это означает, что нам будет нужно меньше водителей грузовиков. Мы подключим Siri к суперкомпьютеру Уотсон и будем использовать это для автоматизации работы, которую сейчас выполняет обслуживающий персонал и технические поддержки. Мы уже взяли дроид R2D2, покрасили его в оранжевый цвет и отправили перевозить грузы по складу. Это означает, что теперь у нас будет куда меньше людей, бродящих туда-сюда по складским проходам.
Вот уже 200 лет люди говорят в точности то же, что и я: век безработицы из-за развития технологий близок. Это началось с луддитов, рабочих, ломающих ткацкие станки в Британии около двух веков назад. Но они ошибались. Экономики стран развитого мира все это время были близки к полной занятости.
Это подводит нас к важному вопросу: чем отличается нынешнее время, если вообще отличается? Причина, по которой оно отличается, в том, что за последние несколько лет машины стали демонстрировать навыки, которых у них никогда до этого не было: они понимают, разговаривают, слышат, видят, отвечают, пишут, и они продолжают осваивать новые навыки. Например, мобильные роботы-гуманоиды пока очень примитивны, но исследовательский отдел Департамента обороны недавно запустил конкурс на то, чтобы они могли делать вещи вроде этой, и если верить записям участников, этот конкурс будет успешным. Когда я смотрю вокруг, я думаю, что совсем недалек тот день, когда у нас будут роботы, выполняющие бо́льшую часть того, что мы делаем сейчас. И мы создаем мир, в котором будет все больше и больше технологий и все меньше и меньше работы. Это мир, который Эрик Бринолфссон и я называем «эра новых машин».
Важно помнить, что это замечательная новость. На сегодня это лучшая новость в области экономики. У нее не так много конкурентов, правда? Это лучшая новость в области экономики на сегодня по двум главным причинам. Во-первых, технологический прогресс — это то, что позволяет нам продолжать замечательный путь, на котором производительность все время растет, в то время как цены падают, а качество и объем продолжают значительно расти. Сегодня некоторые люди смотрят на это и говорят о мелком материализме, но это абсолютно неверное восприятие. Это изобилие, и это именно то, что мы хотим от нашей экономики. Во-вторых, эра новых машин – хорошая новость, потому что если роботы начнут работать, нам это делать не придется, и мы освободимся от тяжелой и монотонной работы.
Когда я разговариваю об этом с моими друзьями в Кембридже и Кремниевой долине, они говорят: «Потрясающе. Никакой монотонной работы, никакого тяжелого труда. Это дает нам возможность представить совершенно другой тип общества, где создатели и исследователи, изобретатели и инноваторы собираются со своими покровителями и финансистами, чтобы обсудить дела, развлечения, просвещение, чтобы стимулировать друг друга». Это общество очень похоже на аудиторию конференций TED. На самом деле это очень близко к правде. Мы наблюдаем потрясающий расцвет. В мире, где создать вещь почти так же просто, как распечатать документ, у нас есть потрясающие новые возможности. Люди, бывшие ремесленниками или просто любителями мастерить, сейчас творцы, и они ответственны за огромное количество нововведений. Художники раньше были ограниченны в возможностях, но сейчас могут делать вещи, которые были невозможны до этого. Это время великого расцвета, и чем больше я смотрю вокруг, тем больше убеждаюсь, что цитата физика Фримана Дайсона совсем не была преувеличением. Это простое утверждение, состоящее из фактов. Мы находимся в середине удивительной эры.
[«Технология — это подарок Бога. После подарка жизни, это, возможно, лучший из его подарков. Это начало цивилизации, искусства и наук». — Фриман Дайсон]
Это вызывает новый вопрос: что может пойти не так в эре новых машин? Верно? Отлично, вешай трубку, расцветай и иди домой. Вскоре мы столкнемся с двумя сложными комплектами задач, если углубимся в будущее, которое мы сейчас создаем.
Первый комплекс – экономические проблемы, и они действительно хорошо обобщены в выдуманной истории о споре между Генри Фордом II и Уолтером Рейтером, который был главой сообщества автомехаников. Они осматривали один из новых заводов, когда Форд повернулся к Рейтеру и в шутку сказал: «Эй, Уолтер, как ты собираешься заставить этих роботов платить общинные пошлины?» И Рейтер парировал: «Эй Генри, как ты собираешься заставить их покупать машины?»
Проблема Рейтера в этой шутке в том, что сложно предлагать свой труд экономике, в которой место отдается роботам, и мы ясно видим это в статистике. Если мы посмотрим на прибыль капитала за последние несколько десятилетий — другими словами, на общую прибыль — мы увидим, как она растет, и мы увидим, что сейчас она достигла небывалой высоты. Если мы посмотрим на прибыль труда — другими словами, на общую сумму заработных плат, выплаченных в условиях этой экономики, — мы увидим, что она как никогда низка, и очень быстро движется в противоположном направлении.
Это определенно плохие новости для Рейтера. Выглядит так, будто Форд был прав, но в действительности это не так. Если вы хотите продавать людям какой-то дорогой товар в огромных объемах, вам лучше искать людей многочисленного, стабильного, процветающего среднего класса. Когда-то у нас в Америке был такой, как раз в послевоенный период. Но сейчас средний класс находится в большой опасности. Мы все знаем эти цифры, но я все же повторю одну из них: средний доход в Америке снизился за последние 15 лет, и мы рискуем попасть в порочный круг, где неравенство и поляризация продолжают со временем расти.
Общественные трудности, которые сопровождают это неравенство, заслуживают внимания. Есть несколько общественных трудностей, о которых я не сильно беспокоюсь. Они запечатлены на таких картинках. Это не та социальная проблема, которая меня заботит. Вполне хватает мрачных фантазий о том, что случится, когда роботы осознают себя и решат восстать и объединиться в атаке против нас. Я начну об этом беспокоиться в тот день, когда мой компьютер осознает наличие принтера.
Это не те проблемы, которые должны нас заботить. Касаясь темы различных социальных проблем, которые грядут в эре новых машин, я хочу рассказать историю о двух стереотипных американских рабочих. Для того, чтобы сделать их по-настоящему стереотипными, давайте сделаем обоих белыми. Один из них с высшим образованием, профессионал, творческая личность, менеджер, инженер, доктор, юрист или что-то вроде этого. Назовем его Тедом. Он относится к верхушке американского среднего класса. Его противник не имеет университетского образования, зарабатывает физическим трудом, работает клерком, занимает должность служащего или рабочего. Назовем его Биллом.
50 лет назад у Билла и Теда были необыкновенно схожие жизни. Например, в 1960 они оба, скорее всего, имели полный рабочий день — по меньшей мере 40 часов в неделю. Но как отметил социолог Чарльз Мюррей, когда мы стали автоматизировать экономику, а в 1960 году компьютеры только стали применяться в бизнесе, как только мы стали активно внедрять технологии, автоматизацию и цифровое оборудование в экономику, судьбы Билла и Теда сильно разошлись. За это время Тед продолжил работать полный день. А Билл нет. Во многих случаях Билл полностью покинул экономику, а Тед это делал намного реже. Со временем брак Теда стал довольно счастливым. А у Билла нет. Дети Теда выросли в полной семье, в то время как дети Билла нет. Какие еще вам дать примеры выпадения Билла из общества? Он стал меньше голосовать на президентских выборах, и стал попадать в тюрьму намного чаще. У меня нет счастливых историй об этих социальных тенденциях, и вряд ли что-то изменится. Это относится ко всем этническим и демографическим группам, и эти тенденции становятся настолько серьезными, что существует опасность того, что они перекроют даже тот потрясающий прогресс, которого мы добились в борьбе за гражданские права.
Мои друзья в Кремниевой Долине и Кембридже не замечают, что они так похожи на Теда. Они живут удивительно насыщенной и плодотворной жизнью и получают от этого все преимущества, в то время как Билл ведет совершенно иную жизнь. Они оба – доказательства правоты Вольтера, когда он говорил о пользе труда и о том, и что он спасает нас не от одного, а от трех великих зол.
[«Труд спасает человека от трех великих зол: от скуки, порока и нужды». — Вольтер]
Итак, что нам делать с этими трудностями?
Тактика экономики поразительно проста, поразительно прямолинейна, особенно в краткосрочной перспективе. Роботы не займут все наши рабочие места в последующие год или два, так что классическая схема экономики Econ 101 вполне подойдет: поощрение предпринимательства, удвоенная ставка на инфраструктуру, и обязательное обеспечение выпускников образовательных учреждений нужными навыками.
Но в долгосрочной перспективе, если мы продолжим развивать систему экономики, опирающуюся больше на технологию, чем на рабочую силу, — а именно это мы и делаем сейчас — то мы будем вынуждены подумать над более радикальными вмешательствами, например, что-то вроде гарантированного минимального дохода. Кому-то из вас в зале это может не понравиться, потому что это идея ассоциируется с ультралевыми и с довольно радикальными мерами перераспределения богатства. Я немного исследовал эту тему, и, может, смогу кого-то успокоить, сказав, что идею гарантированного минимального дохода отстаивали такие ярые социалисты как Фридрих Хайек, Ричард Никсон и Милтон Фридман. Если вы переживаете, что что-то вроде гарантированного дохода затруднит наш путь к успеху и сделает нас неприхотливыми, вам, возможно, будет интересно узнать, что социальная мобильность — один из наших поводов для гордости в Соединенных Штатах — сейчас ниже, чем в северо-европейских странах, которые имеют очень щедрые системы социальной защиты. Так что экономическая схема довольно проста.
Социальная схема намного сложнее. Я не знаю, какой должна быть схема, чтобы вовлечь Билла в экономику и удерживать его там. Я знаю лишь, что образование играет огромную роль в этом. Я был непосредственным свидетелем этого. Я учился в школе Монтессори первые несколько лет, и это образование научило меня, что мир — интересное место, и моя задача — исследовать его. Школа закрылась, когда я был в третьем классе. Затем я поступил в общеобразовательную школу, и у меня было чувство, будто меня сослали в ГУЛаг. Наученный прошлым, сейчас я понимаю, что задачей было подготовить меня к жизни клерка или рабочего, но в то время казалось, что задачей было породить во мне подчинение, которое везде меня окружало. Нам нужно что-то большее, чем это. Мы не можем позволить себе продолжать создавать все больше Биллов.
Мы видим признаки того, что все меняется к лучшему. Мы видим, что технологии глубоко воздействуют на образование и привлекают людей, от самых юных наших учеников до самых старых. Мы слышим видных бизнесменов, которые говорят нам, что мы должны пересмотреть некоторые идеи, за которые мы какое-то время так сильно боролись. И мы прилагаем очень серьезные и устойчивые, управляемые данными усилия, чтобы понять, что делать с одним из самых сложных имеющихся у нас сообществ.
Таким образом появляются первые ростки. Я не хочу делать вид ни на минуту, что всего, что мы имеем, будет достаточно. У нас будут очень серьезные трудности. Один пример, сейчас у около пяти миллионов американцев уже как минимум шесть месяцев нет работы. Мы не будем им помогать, отсылая их обратно в Монтессори. Больше всего я беспокоюсь о том, что мы создаем мир, где блестящие технологии будут внедрены в достаточно запущенное общество и будут поддерживаться экономикой, создающей неравенство вместо возможностей.
Все же я не думаю, что мы будем поступать именно так. Я думаю, мы поступим гораздо лучше по одной очень простой причине: факты становятся очевидны. Истинность этой эры новых машин и перемены в экономике становятся широко известными. Если мы хотим ускорить процесс, мы можем заставить наших лучших экономистов и законодателей сыграть в «Свою игру» против суперкомпьютера Уотсон. Мы можем отправить Конгресс в путешествие на автономных авто. Если мы сделаем много подобных вещей, наконец появится уверенность, что все будет по-другому. И тогда мы вне конкуренции, потому что я ни на секунду не поверю, что мы забыли, как решать сложные задачи, или что мы стали слишком апатичны и черствы, чтобы даже попытаться.
Я начал свою речь цитатами творцов слова, разделенных океаном и сотней лет. Позвольте мне закончить словами политиков, которые также были далеко.
Уинстон Черчилль пришел в мой родной Массачусетский технологический институт в 1949 и сказал: «Если мы хотим привести широкие массы людей в каждой стране к временам изобилия, это может произойти только благодаря непрестанным улучшениям всех технических средств производства».
Авраам Линкольн понял, что оставалось добавить еще один ингредиент. Он сказал: «Я твердо верю в людей. Если сообщать им правду, на них можно рассчитывать в любом национальном кризисе. Очень важный момент — предоставлять им сухие факты».
И вот оптимистическая нота — важный момент, на котором я закончу. Сухие факты об эре новых машин становятся ясными, и у меня есть полная уверенность, что мы используем их, чтобы наметить хороший путь прохождения трудностей избыточной экономики, которую мы создаем.
Эндрю макафи как будет выглядеть работа в будущем
Писательница Джордж Элиот предупреждала нас, что среди всех возможных ошибок предсказания являются самыми непрошеными. Человек, которого мы могли бы назвать её последователем в 20-ом веке, Йоги Берра, был с ней согласен. Он сказал: «Сложно делать предсказания, особенно насчёт будущего».
Я проигнорирую их предупреждения и сделаю один очень точный прогноз. В мире будущего, который мы сейчас очень быстро создаём, мы скоро начнём видеть всё больше и больше вещей, похожих на научную фантастику, и всё меньше вещей, похожих на работу. Наши машины скоро станут ездить сами. Это означает, что нам будет нужно меньше водителей грузовиков. Мы подключим Siri к суперкомпьютеру Уотсон и будем использовать это для автоматизации работы, которую сейчас выполняет обслуживающий персонал и технические поддержки. Мы уже взяли дроид R2D2, покрасили его в оранжевый цвет и отправили перевозить грузы по складу. Это означает, что теперь у нас будет куда меньше людей, бродящих туда-сюда по складским проходам.
Вот уже 200 лет люди говорят в точности то же, что и я: век безработицы из-за развития технологий близок. Это началось с луддитов, рабочих, ломающих ткацкие станки в Британии около двух веков назад. Но они ошибались. Экономики стран развитого мира всё это время были близки к полной занятости.
Это подводит нас к важному вопросу: чем отличается нынешнее время, если вообще отличается? Причина, по которой оно отличается, в том, что за последние несколько лет машины стали демонстрировать навыки, которых у них никогда до этого не было: они понимают, разговаривают, слышат, видят, отвечают, пишут, и они продолжают осваивать новые навыки. Например, мобильные роботы-гуманоиды пока очень примитивны, но исследовательский отдел Департамента обороны недавно запустил конкурс на то, чтобы они могли делать вещи вроде этой, и если верить записям участников, этот конкурс будет успешным. Когда я смотрю вокруг, я думаю, что совсем недалёк тот день, когда у нас будут роботы, выполняющие бо́льшую часть того, что мы делаем сейчас. И мы создаём мир, в котором будет всё больше и больше технологий и всё меньше и меньше работы. Это мир, который Эрик Бринолфссон и я называем «эра новых машин».
Важно помнить, что это замечательная новость. На сегодня это лучшая новость в области экономики. У неё не так много конкурентов, правда? Это лучшая новость в области экономики на сегодня по двум главным причинам. Во-первых, технологический прогресс — это то, что позволяет нам продолжать замечательный путь, на котором производительность всё время растёт, в то время как цены падают, а качество и объём продолжают значительно расти. Сегодня некоторые люди смотрят на это и говорят о мелком материализме, но это абсолютно неверное восприятие. Это изобилие, и это именно то, что мы хотим от нашей экономики. Во-вторых, эра новых машин является хорошей новостью, потому что если роботы начнут работать, нам это делать не придётся, и мы освободимся от тяжёлой и монотонной работы.
Когда я разговариваю об этом с моими друзьями в Кембридже и Кремниевой долине, они говорят: «Потрясающе. Никакой монотонной работы, никакого тяжёлого труда. Это даёт нам возможность представить совершенно другой тип общества, где создатели и исследователи, изобретатели и инноваторы собираются со своими покровителями и финансистами, чтобы обсудить дела, развлечения, просвещение, чтобы стимулировать друг друга». Это общество очень похоже на аудиторию конференций TED. На самом деле это очень близко к правде. Мы наблюдаем потрясающий расцвет. В мире, где создать вещь почти так же просто, как распечатать документ, у нас есть потрясающие новые возможности. Люди, бывшие ремесленниками или просто любителями мастерить, сейчас являются творцами, и они ответственны за огромное количество нововведений. Художники раньше были ограниченны в возможностях, но сейчас могут делать вещи, которые были невозможны до этого. Это время великого расцвета, и чем больше я смотрю вокруг, тем больше убеждаюсь, что цитата физика Фримана Дайсона совсем не была преувеличением. Это простое утверждение, состоящее из фактов. Мы находимся в середине удивительной эры.
[«Технология — это подарок Бога. После подарка жизни, это, возможно, лучший из его подарков. Это начало цивилизации, искусства и наук». — Фриман Дайсон]
Это вызывает новый вопрос: что может пойти не так в эре новых машин? Верно? Отлично, вешай трубку, расцветай и иди домой. Вскоре мы столкнёмся с двумя сложными комплектами задач, если углубимся в будущее, которое мы сейчас создаём.
Первый комплекс – экономические проблемы, и они действительно хорошо обобщены в выдуманной истории о споре между Генри Фордом II и Уолтером Рейтером, который был главой сообщества автомехаников. Они осматривали один из новых заводов, когда Форд повернулся к Рейтеру и в шутку сказал: «Эй, Уолтер, как ты собираешься заставить этих роботов платить общинные пошлины?» И Рейтер парировал: «Эй Генри, как ты собираешься заставить их покупать машины?»
Проблема Рейтера в этой шутке в том, что сложно предлагать свой труд экономике, в которой место отдаётся роботам, и мы ясно видим это в статистике. Если мы посмотрим на прибыль капитала за последние несколько десятилетий — другими словами, на общую прибыль — мы увидим, как она растёт, и мы увидим, что сейчас она достигла небывалой высоты. Если мы посмотрим на прибыль труда — другими словами, на общую сумму заработных плат, выплаченных в условиях этой экономики, — мы увидим, что она как никогда низка, и очень быстро движется в противоположном направлении.
Это определённо плохие новости для Рейтера. Выглядит так, будто Форд был прав, но в действительности это не так. Если вы хотите продавать людям какой-то дорогой товар в огромных объёмах, вам лучше искать людей многочисленного, стабильного, процветающего среднего класса. Когда-то у нас в Америке был такой, как раз в послевоенный период. Но сейчас средний класс находится в большой опасности. Мы все знаем эти цифры, но я всё же повторю одну из них: средний доход в Америке снизился за последние 15 лет, и мы рискуем попасть в порочный круг, где неравенство и поляризация продолжают со временем расти.
Общественные трудности, которые сопровождают это неравенство, заслуживают внимания. Есть несколько общественных трудностей о которых я не сильно беспокоюсь. Они запечатлены на таких картинках. Это не та социальная проблема, которая меня заботит. Вполне хватает мрачных фантазий о том, что случится, когда роботы осознают себя и решат восстать и объединиться в атаке против нас. Я начну об этом беспокоиться в тот день, когда мой компьютер осознает наличие принтера.
Это не те проблемы, которые должны нас заботить. Касаясь темы различных социальных проблем, которые грядут в эре новых машин, я хочу рассказать историю о двух стереотипных американских рабочих. Для того, чтобы сделать их по-настоящему стереотипными, давайте сделаем обоих белыми. Один из них с высшим образованием, профессионал, творческая личность, менеджер, инженер, доктор, юрист или что-то вроде этого. Назовём его Тедом. Он относится к верхушке американского среднего класса. Его противник не имеет университетского образования, зарабатывает физическим трудом, работает клерком, занимает должность служащего или рабочего. Назовём его Биллом.
50 лет назад у Билла и Теда были необыкновенно схожие жизни. Например, в 1960 они оба, скорее всего, имели полный рабочий день — по меньшей мере 40 часов в неделю. Но как отметил социолог Чарльз Мюррей, когда мы стали автоматизировать экономику, а в 1960 году компьютеры только стали применяться в бизнесе, как только мы стали активно внедрять технологии, автоматизацию и цифровое оборудование в экономику, судьбы Билла и Теда сильно разошлись. За это время Тед продолжил работать полный день. А Билл нет. Во многих случаях Билл полностью покинул экономику, а Тед это делал намного реже. Со временем брак Теда стал довольно счастливым. А у Билла нет. Дети Теда выросли в полной семье, в то время как дети Билла нет. Какие ещё вам дать примеры выпадения Билла из общества? Он стал меньше голосовать на президентских выборах, и стал попадать в тюрьму намного чаще. У меня нет счастливых историй об этих социальных тенденциях, и вряд ли что-то изменится. Это относится ко всем этническим и демографическим группам, и эти тенденции становятся настолько серьёзными, что существует опасность того, что они перекроют даже тот потрясающий прогресс, которого мы добились в борьбе за гражданские права.
Мои друзья в Кремниевой Долине и Кембридже не замечают, что они так похожи на Теда. Они живут удивительно насыщенной и плодотворной жизнью и получают от этого все преимущества, в то время как Билл ведёт совершенно иную жизнь. Они оба являются доказательствами правоты Вольтера, когда он говорил о пользе труда и о том, и что он спасает нас не от одного, а от трёх великих зол.
[«Труд спасает человека от трёх великих зол: от скуки, порока и нужды». — Вольтер]
Привет из будущего: как изменится наша работа через 10 лет
Офисы, дедлайны, летучки и прочие атрибуты профессиональной жизни сопровождают нас каждый день, а иногда – даже без праздников и выходных. Кажется, что так будет всегда и модель того, как мы трудимся сегодня, никогда не изменится. Но исследователи и ученые считают иначе, настаивая на том, что в самой недалекой перспективе мы полностью изменим представления о работе, отношениях в коллективе и даже начнем совершенно спокойно воспринимать специальности, о которых раньше и не задумывались. Не верите? Доказательства – в нашем материале.
Где произойдут самые большие изменения?
Если честно, то для описания того, как исследователи видят наше с вами трудовое будущее, не хватит даже пары часов – такие грандиозные перемены уже совсем не за горами. Но, если обобщить всю имеющуюся информацию, то можно констатировать, что самые большие трансформации произойдут в нескольких сферах.
Образование. Именно на профессиональные знания будет делаться самый большой упор в будущем. Эта тенденция на лицо уже сегодня, но она еще не до конца сформирована. Мнение о том, что знания нужно получать только в учебных заведениях, а за их порогом учиться уже не стоит, пока еще бытует. Но оно не подходит для такого динамичного мира, как наш.
Поэтому онлайн-курсы станут еще популярнее, а часть экспертов даже считает, что получение образования в привычном для нас виде, например, в университетах, вообще отойдет на второй план. Все необходимые знания можно будет получить онлайн. Тем же, кто планирует научиться разбираться в инновационных технологиях или уже обладает познаниями в этих вопросах сегодня, переживать абсолютно не о чем – они на волне. Кстати, именно эту тему поднимает в своем докладе на TED экономист Эндрю МакАфи, говоря о необходимости реформирования системы образования. Он утверждает, что обществу нужны не просто работники, а специалисты в своих сферах. Это поможет как экономике государств, так и самим сотрудникам, обезопасив их от потери работы в будущем. Полное выступление Эндрю МакАфи можно послушать на сайте TED:
Мобильность. Удаленная работа, несмотря на то, что многие начальники не воспринимают ее всерьез (зря, между прочим), набирает свои обороты в мире и постепенно становится более популярной, чем постоянное присутствие в офисе с 9 до 6. Переход к работе в т.н. удаленные офисах практикуют многие компании, в том числе и украинские.
Популярность «удаленки» – вполне понятна. Гибкий график работы и отсутствие привязки к рабочему месту не только позволяет сотрудникам решать некоторые свои дела в течение дня, но и мотивирует их на более эффективную деятельность. Кроме того, мобильное рабочее место – это очень удобно. Сотрудник сам может решать, где ему трудиться. Например, некоторые фрилансеры уже сегодня больше предпочитают выполнять свои обязанности, находясь даже в других странах. С современными системами коммуникации это не создает почти никаких проблем. Еще одним плюсом «удаленки» является меньшая вероятность больничных, особенно это касается осенне-зимне-весеннего периода.
Гендерное равноправие. Женщины все больше начинают интересоваться миром бизнеса и возможностями роста. Более того, представительницы прекрасного пола отлично справляются с топовыми должностями и руководят компаниями. По данным исследований, в будущем мы сможем наблюдать дальнейшее сокращение разрыва между числом трудоустроенных мужчин и женщин. И это, в итоге, приведет к росту ключевых макроэкономических показателей.
Командная работа. Большинство офисных сотрудников все больше привлекает отсутствие постоянного контроля со стороны руководства и разрушение рамок. Коллективам по душе командная работа без выделения главных и второстепенных ролей, где у каждого есть своя зона ответственности, и он может влиять на принятие решений. Это значит, что привычная структура управления сходит на «нет», уступая место чему-то новенькому.
Здесь нельзя не вспомнить опыт американской компании Zappos, создатель которой Тони Шей решил отказаться от привычной структуры управления сотрудниками. Теперь балом правят не менеджеры и управленцы, а группы или «круги» сотрудников. Такая модель организации труда называется холакратией. Тем не менее, говорить о полном отсутствии руководства и начальства все-таки не стоит – одни «круги» должны подчиняться другим.
Что ждет сотрудников?
Как эти общие изменения будущего отразятся на самых обычных сотрудниках, их занятости и, конечно же, вознаграждениях? Попробуем объяснить на конкретных примерах.
Зарплата. В этом вопросе нас ждут две новости – хорошая и плохая. Начнем с хорошей. Как утверждают исследователи, в скором времени общий уровень жизни населения поднимется вместе с оплатой труда. Все несложные работы будут автоматизированы, а остальные профессии смогут похвастаться высоким уровнем компенсаций. При этом больше будут получать не обладатели высоких должностей, а самые настоящие трудоголики, выкладывающиеся на все 200%. Это связано, с одной стороны, с изменением структуры управления и отсутствием обычного стиля руководства, а с другой – все с той же потребностью в настоящих профессионалах, готовых учиться днем и ночью. А плохая новость заключается в том, что за высокую зарплату придется попотеть, поскольку уровень конкуренции между специалистами будет продолжать расти.
Автоматизация. Выше мы уже упомянули о том, что некоторые работы в скором времени будут автоматизированы. Попробуем объяснить, почему. Виной всему роботы. Именно их можно считать основной грозой некоторых профессий. К 2029 году «умные» машины, как прогнозируют ученые, смогут достичь интеллектуального уровня развития человека. А на четыре года раньше, к 2025 году, роботы, программное обеспечение и прочие технологии возьмут на себя треть всех существующих видов деятельности. Это уже не шутки. Если сейчас существуют медицинские роботы и роботы-официанты, то в будущем мы имеем реальные шансы сотрудничать с роботами – спортивными журналистами, финансовыми аналитиками, бухгалтерами, менеджерами по туризму и даже маркетологами. Кстати, об этом упоминает и Эндрю МакАфи в своем выступлении.
Предпринимательство. Сфера работы «на себя» станет более распространенной, а персонал компаний будет объединяться в группы специалистов и выполнять заказы не только внутри своей организации, но и для сторонних заказчиков. Просто проводить на работе 8 часов положенного времени уже не получиться. В почете будет персонал с огоньком в глазах и желанием работать, т.н. внутренние предприниматели. Поэтому рекомендуем уже сейчас менять отношение к занятости и воспринимать ее не как обязанность, а как собственное дело и инвестиции в себя. С такими изменениями мышления вы через пару-тройку лет будете на вес золота.
Рабочие места. Эра сотрудников, проводящих значительную часть сознательной жизни на одной должности и на одном месте, заканчивается. Пора привыкать к большой скорости жизни и частой смене работы. А карьерный рост стоит воспринимать не в виде восхождения по иерархической лестнице, а как углубление специализации и профессиональных знаний не только в своей, но и в ряде других смежных отраслей.
Стратегия. Долгосрочному планированию в самом ближайшем будущем, скорее всего, будет объявлен бой, а на первый план выйдут спонтанные проекты, реализация которых нужна здесь и сейчас. Этого будет требовать темп жизни. Предугадать что-то, а тем более, расписать будет просто невозможно, из-за сменяющих друг друга событий, инноваций, изменений конъюнктуры рынка и т.д. Но есть и свой «плюс» – наша работа перестанет быть просто рутиной и обеспечит драйв, которого иногда так не хватает.
Локация. Сотрудникам будущего придется быть не просто мобильными, но и реактивными, поскольку места жительства и работы потребуется менять очень часто и быстро. Это связано с грядущими изменениям в мире бизнеса и с тем, что каждый будет стремиться к самоусовершенствованию. Специалистам, постоянно получающим новые знания и опыт, будет тесно в одной должности и, как результат, они начнут менять работу каждые 2-3 года. Причем они не будут ограничивать себя границами одной страны. Плохо то, что далеко не все смогут оперативно справляться с такими проблемами и потоками информации, а, значит, рискуют заработать психологические и психосоматические расстройства.
Профессии будущего
Напоследок, мы не могли не поговорить о том, какие же новые профессии появятся в будущем. Тут мнения исследователей расходятся, и одного единого списка просто не существует. Но среди самых необычных специальностей, появление которых, тем не менее, выглядит вполне логично, можно выделить:
1. Ревайлдер – человек, отвечающий за озеленение и борьбу с ущербом, который производство, промышленность и люди нанесли окружающей среде.
2. Эксперт по простоте – будет работать с тем, как упростить организацию рабочего места и рабочего процесса в целом.
3. Дизайнер – привычная нам профессия заиграет новыми красками. Появятся «ностальгисты», помогающие заказчикам воссоздавать атмосферу прошлого, «мусорные дизайнеры», умудряющиеся делать из отходов предметы интерьера, и «дизайнеры-геймификаторы», разрабатывающие компьютерные игры для борьбы со стрессом.
4. Специалист по управлению погодой – точно будет на вес золота.
5. Программист транспортных потоков – эти специалисты помогут скоординировать движение на дорогах таким образом, чтобы количество пробок было минимальным. И все это с помощью специальной аппаратуры.
Прочесть о 162 новых профессиях, которые появятся в будущем, можно также на сайте исполнительного директора и ведущего футуролога Института Да Винчи Томаса Фрея.
А вот среди тех профессий, которые, вероятнее всего, исчезнут, специалисты отмечают почтальонов (всему виной электронная почта), переводчиков (перевести текст онлайн и качественно уже почти возможно), чиновников (системы электронного правительства) и т.д. В то же время, среди вечных профессий значатся – повар, артист и политик.
